Томас де Ваал: Конец Нагорного Карабаха - Как бездействие Запада помогло Азербайджану и России
Третья война из-за Нагорного Карабаха закончилась почти сразу же, как началась. В 13:00 19 сентября азербайджанские силы начали атаковать территорию с помощью артиллерии и беспилотников в рамках так называемой «антитеррористической» операции. В течение 24 часов карабахские армяне, население, которое было поставлено на грань голода многомесячной экономической блокадой, капитулировали, оставив Азербайджану контроль над территорией, пишет эксперт Европейского центра Карнеги Томас де Ваал в своей статье для журнала Foreign Affairs.
Сейчас разворачивается следующий этап трагедии. В сценах, напоминающих Балканы 1990-х годов, колонны автомобилей заполняют горную дорогу из Карабаха в Армению, перевозя тысячи карабахцев, покидающих свою родину со всем, что они могут унести. Многие или большая часть этого изолированного населения, похоже, присоединится к ним в ближайшие дни и недели, что может означать еще один раунд де-факто этнических чисток в регионе, который за последние годы был свидетелем множества подобных потрясений.
Здесь есть более серьезный долгосрочный провал: сменявшие друг друга западные правительства не смогли предотвратить насилие и заставить армян и азербайджанцев прийти к согласию о справедливом разрешении этого ожесточенного конфликта.
Для местного населения – после 35 лет эйфории, осад, побед, поражений и многих роковых просчетов их лидеров – такой результат является горьким концом. Это знаменует собой полное разрушение проекта, который начался в 1988 году, когда армяне Карабаха впервые попытались отделиться от Советского Азербайджана. И дело идет еще дальше: потеря этой территории с многовековой армянской историей и наследием будет ощущаться армянами еще долгие годы.
Правительство Азербайджана в Баку празднует. Оно уже призвало к роспуску всех политических структур на территории и не предлагает той политической автономии, которую другие европейские меньшинства получили в аналогичных ситуациях. Вместо этого президент Азербайджана Ильхам Алиев напомнил карабахским армянам, что предыдущее предложение о статусе «ушло к черту», и на столе остались еще неопределенные «права на образование, культурные права, религиозные права и муниципальные избирательные права».
По этим условиям некоторые пожилые люди могут остаться в Нагорном Карабахе, а тысячи азербайджанцев, живших там до 1991 года, могут вернуться. Но от всех местных институтов, построенных там за три десятилетия, почти ничего не останется.
Этот жестокий результат также станет ярким комментарием о роли, которую играет потенциальный повелитель региона, Россия. Хотя анклав теоретически находился под защитой российских миротворцев, гарантии Москвы оказались бесполезными. Вместо этого Россия выступила посредником в соглашении, согласно которому местное население согласилось на полное разоружение своих собственных «сил обороны», насчитывающих несколько тысяч человек, и начало переговоров об их полной «реинтеграции» в Азербайджан.
В конечном итоге позиция Москвы оказалась решающей. Москва не была инициатором армяно-азербайджанского конфликта в 1988 году, но в четвертый раз (если мы также включим краткую стычку боевых действий в 2016 году) она вмешалась, чтобы стать посредником в прекращении огня, за что она назначила цену и реализовала свои планы. На этот раз цена может заключаться в том, что Россия сможет сохранить свои миротворческие силы на местах и, таким образом, закрепиться в Азербайджане; отодвинуть западных посредников – Европейский Союз и США – еще дальше на обочину.
Насилие, а не дипломатия, всегда определяло ключевые исходы спора по поводу Нагорного Карабаха.
После распада Советского Союза в 1991 году переговоры, спонсируемые международным сообществом, пытались сбалансировать территориальную целостность Азербайджана – его жизнеспособность как государства – с чаяниями карабахских армян. Но то, что было на столе, также отражало результат применения силы на местах: более щедрые предложения армянам вплоть до 2020 года, когда они занимали доминирующее положение, и уклон в сторону Азербайджана после того, как он одержал победу в конфликте того года.
В 2022 году, фактически потеряв контроль над Нагорным Карабахом, премьер-министр Армении Никол Пашинян начал публично заявлять, что Армения отказывается от своих территориальных претензий к региону. Вместо этого формула, которую он принял на переговорах с Азербайджаном при содействии Европейского Союза, заключалась в том, что теперь вопросом являются «права и безопасность» карабахских армян. В свою очередь, Алиев все чаще использовал термин «территориальная целостность», как будто он давал карт-бланш правительству делать все, что оно хочет, с любым сообществом, находящимся под его контролем, и использовал войну на Украине как прикрытие для этого. Западные официальные лица сказали ему, что территория вернется под юрисдикцию Азербайджана, но необходимо терпение. Совсем недавно, в середине сентября, ему звонили официальные лица США и других западных стран, предостерегающие его от применения военной силы. И все же он решил еще раз сделать это.
В действиях Алиева есть внутренняя логика. В течение двух десятилетий он был лидером авторитарного государства, в котором нет демократически избранных местных чиновников, а меньшинства пользуются незначительной формальной защитой. Почему он должен соглашаться на требования Запада о модели разрешения конфликта, которая вынуждает его предлагать автономию национальному меньшинству и ослабляет его власть?
Более того, Алиев, очевидно, считает, что Турция и Россия, а не западные страны, являются единственными державами, к которым ему следует относиться серьезно. Хотя Турция и Россия не во многом согласны, обе видят полезность ограничения участия Запада в Южном Кавказе, регионе, где они традиционно обладали влиянием. Турция, как понимал Алиев, поддержит его усилия по установлению полного контроля над Нагорным Карабахом, Россия не будет препятствовать этому, а Запад, имея очень мало рычагов влияния в регионе, не сможет помешать ему изменить факты на местах.
Для Алиева молниеносная операция также была направлена на дальнейшее укрепление его личной легитимности и завершение дела, которое он начал осенью 2020 года. Затем, после многих лет предполагаемого унижения со стороны армян, он решил вернуться к войне и нанести армянам сокрушительное поражение. В результате он смог переломить ситуацию в Нагорном Карабахе, изменив свой статус в Азербайджане как неоспоримого лидера этого процесса.
Человеческие потери в войне 2020 года были огромными: всего за шесть недель боев погибло около 7000 человек. Это также изменило этнический баланс в большом регионе. С одной стороны, победа Баку позволила сотням тысяч азербайджанских беженцев вернуться в свои дома, вернув себе районы, окружающие Нагорный Карабах. Однако для оставшихся карабахских армян (по оценкам, их численность варьировалась от 60 000 до 120 000) ситуация была еще более опасной. Лачинский коридор, их единственный маршрут снабжения в Армению, был тонким и уязвимым каналом жизни, соединяющим их со своими этническими собратьями. Чтобы сохранить дорогу открытой, они полностью зависели от небольших российских миротворческих сил и, как следствие, от отношений России с Азербайджаном.
Затем в 2022 году началась война на Украине. Россия была ослаблена и отвлечена, а ее приоритеты на Кавказе изменились. Азербайджан, главный сухопутный путь России на юг, стал более важным партнером, чем Армения, ее традиционный христианский союзник в регионе. Согласие России имело решающее значение, когда в декабре прошлого года Азербайджан перекрыл Лачинский коридор.
РАЗГОВОРЫ И НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ
Возвращение к насилию в сентябре также является напоминанием о провале благонамеренных, но часто половинчатых усилий Запада по созданию европейской системы безопасности и прав на Южном Кавказе. По крайней мере на бумаге, западные дипломаты на протяжении десятилетий поддерживали подход к Нагорному Карабаху, основанный на международно-правовых принципах и построенный по образцу разрешения балканских конфликтов. Теоретически такое урегулирование потребует международных миротворцев, трибуналов по военным преступлениям, политической автономии и возможного мирного сосуществования карабахских армян и азербайджанцев.
Еще в 1992 году, когда первая война за эту территорию переросла в полномасштабные боевые действия, министры иностранных дел недавно созданной Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе встретились в Хельсинки и призвали провести конференцию в Минске для разрешения конфликта. На нем должны были присутствовать все стороны, в том числе «избранные представители Нагорного Карабаха и другие» — иными словами, как карабахские армяне, так и азербайджанцы. Но в итоге конференция так и не состоялась.
Посредничество ОБСЕ в Нагорном Карабахе должно было основываться на принципах Хельсинкских соглашений, которое официально устанавливало территориальную целостность, самоопределение и неприменение силы как необходимые условия для сохранения мира. На практике ни один из этих принципов не был соблюден. Фактически, международное участие в этом конфликте всегда получало недостаточно ресурсов, поскольку Южный Кавказ считался слишком маргинальным.
После 1998 года карабахские армяне больше не были представлены на переговорах, во многом, по иронии судьбы, благодаря одному из них: новоизбранному президенту Армении Роберту Кочаряну, карабахскому армянину, который заявил, что может вести переговоры от имени своего народа. Дипломатия свелась к секретным переговорам между лидерами Азербайджана и Армении.
Со своей стороны, азербайджанская сторона не проявила особого интереса к предметным переговорам и выстроила собственный реваншистский проект по отвоеванию своих территорий. На протяжении более 30 лет ни один азербайджанский лидер не вел прямых переговоров с карабахскими армянами и не выдвигал каких-либо официальных предложений относительно их будущего в составе Азербайджана. Западные посредники придумали хитроумные формулы мира, но так и не смогли предложить что-то, чтобы обеспечить их соблюдение, как они это сделали в Боснии или Косово. Все это дало России мощнейшие рычаги воздействия, и в конце войны 2020 года она стала единственной внешней силой, которая вмешалась напрямую и ввела войска в виде миротворцев.
Современные карты Южного Кавказа были составлены между 1918 и 1921 годами, во время и после Первой мировой войны. Тогда армяне и азербайджанцы воевали за спорные территории Карабаха, Нахиджевана и Зангезура, а турецкие и российские армии входили и уходили. То, что происходит сегодня, кажется печальным возвратом к тем временам, когда многосторонние организации, такие как ОБСЕ и ООН, отступают, а призывы западных игроков к международным принципам остаются без внимания.
14 сентября в Сенате США высокопоставленный представитель администрации Байдена заявил: «Соединенные Штаты не будут поддерживать какие-либо действия или усилия — краткосрочные или долгосрочные — по этнической чистке или совершению других злодеяний против армянского населения Нагорного Карабаха». Через пять дней Азербайджан начал военную операцию. Затем, 21 сентября в ООН, министр иностранных дел Германии заявил: «Перемещение и насильственный исход этнических армян из Карабаха неприемлемы», в то время как посол США призвал к отправке международной миссии на место. Однако с тех пор исход карабахских армян только увеличился.
Международная помощь определенно поможет решить один насущный вопрос – планы «разоружения» местных вооруженных сил. Ходят разговоры об амнистии, но многие карабахские армяне опасаются, что азербайджанские силы могут произвольно задерживать любых армянских военнослужащих, нынешних или бывших, которые участвовали в двух войнах против них. Тем не менее, Азербайджан, похоже, намерен не допускать какого-либо международного присутствия в Карабахе, даже если это потребует заключения соглашения с Москвой. В ООН Россия настаивала на том, что ее миротворцы — единственное необходимое международное присутствие. (И это несмотря на то, что Россия не смогла предотвратить нападение Азербайджана и шесть российских миротворцев были убиты.)
Другая сильная сторона России заключается в том, что единственное действующее рамочное соглашение, хотя большая часть его положений оказалась в руинах, — это трехстороннее соглашение о прекращении огня, заключенное при посредничестве России 9 ноября 2020 года и подписанное Алиевым, Пашиняном и Путиным. Одним из его положений является то, что пограничники российской службы безопасности ФСБ будут охранять транспортный коридор через Армению в Нахиджеван — неприятная перспектива, учитывая войну России на Украине. Вот где следующее поле дипломатической битвы. Западные державы, в идеале при поддержке ООН, должны попытаться вывести соглашение 2020 года из-под опеки России и поставить под более широкую международную защиту. Азербайджан и Россия могут этому противостоять.
Еще более тревожно то, что сама Армения потенциально является следующим рубежом конфликта. Пашинян, непостоянный, импульсивный, выдерживает, хотя российское правительство становится все более враждебным по отношению к нему. Есть опасения, что Азербайджан продолжит давление. В декабре прошлого года Алиев внезапно начал говорить о претензиях Азербайджана на «Западный Азербайджан», имея в виду территорию Армении.
Нынешний кризис меняет отношение Запада к Армении и Азербайджану. Пашинян сделал предложение Западу, открыто выразив разочарование Москвой и объявив о намерении Армении ратифицировать Римский статут Международного уголовного суда. Этот шаг технически означает, что Путин будет подлежать аресту, если он ступит на армянскую землю. В этом году Европейский Союз направил наблюдательную миссию в Армению недалеко от границы с Азербайджаном, первую подобную миссию в стране, номинально союзной России. Напротив, привлекательность Азербайджана для Запада носит гораздо более транзакционный характер и сосредоточена на транспортных коридорах и соглашении о предоставлении Европейскому Союзу полезных, но не огромных дополнительных объемов газа в качестве альтернативы импорту из России.
Массовый исход карабахских армян уже вызвал протесты в Ереване, которые в ближайшие недели могут поставить под угрозу выживание правительства Пашиняна. Россия тоже пожелает его ухода. В долгосрочной перспективе демократическая Армения выглядит более сильной ставкой для интересов Запада и проектов европейской интеграции, чем хрупкий авторитарный Азербайджан. Если Армения придет к более широкому союзу с Европой, это изменит Кавказ.
Но для армян Нагорного Карабаха это сближение наверняка наступило слишком поздно. Поскольку Баку уже контролирует ситуацию, трудно представить себе результат, который защитил бы их историческое наследие и обеспечил бы их выживание».